– Привет, – сказал он.

– Алло? – нервно переспросила она.

– Что-то случилось?

– Я в больнице. У Кристофера грипп.

– Понятно. Сейчас эпидемия. Меня вот тоже накрыло, – сказал он.

– Тебя тоже? – В ее голосе звенела тревога.

– Ты не волнуйся. Я обзвонил все больницы. Заболевание не смертельное. Но протекает тяжело. Вот и все.

Он ждал, что сказанное ее успокоит, но понял: она недоговаривает. Ее молчание было невыносимо, как зуд на руке.

– Ты можешь кого-нибудь прислать в отделение экстренной помощи?

– Зачем?

– Тут люди слишком… – она запнулась, подбирая нужное слово. – Озлоблены.

– В больницу люди по доброй воле не попадают, – сказал шериф.

– Собираешься читать мне лекцию или выслушаешь? – резко прервала она.

– Слушаю, – миролюбиво ответил шериф.

– Я бывала в отделениях экстренной помощи. В городках куда беднее этого. Но сейчас что-то не так. В очереди скоро дойдет до драки. Люди, кажется, не в себе. Иногда стоит увидеть на обочине полицейскую машину – и сразу сбрасываешь скорость… понимаешь, о чем я?

Он кивнул. Точно подмечено.

– Хорошо. Сейчас кого-нибудь пришлю, – сказал он. – И сам подъеду, как только смогу вырваться.

– Спасибо, – с облегчением отозвалась она. – Мне пора к сыну. Доброй ночи, Бобби.

Он никогда бы не подумал, что звук его имени может быть настолько приятен.

– Доброй ночи, Кейт. – Он повесил трубку.

Свободного помощника у шерифа не было, но он все равно приказал диспетчеру изыскать какую-нибудь возможность. Шериф испытывал первобытное, необъяснимое желание защитить эту женщину. Обеспечить безопасность Кейт Риз и ее сынишки.

Ему казалось, это спасет мир.

Выходя из кабинета, шериф отметил, что народу в управлении прибавилось. Драки и дорожные аварии не прекращались, вспыхивали конфликты между соседями. Эпидемия гриппа ширилась. У всех задержанных был жар. Госпитализировать их не представлялось возможным – свободных коек в стационарах не осталось.

Шериф прошел мимо обезьянников, прикидывая дневной объем работы. Дебоширы зажимали полученные в драках раны. Двое-трое водителей, остановленных за превышение скорости, были задержаны за отказ выйти из машины и предъявить права. Кого-то забрали за нарушение правил дорожного движения. Кого-то – за побег с места ДТП. В спину шерифу неслась брань. Людская злоба действовала на нервы. Но ничто не могло сравниться с той картиной, которую он увидел в последней клетке.

В той, где сидела миссис Хендерсон.

Милейшая старушка. Кто бы мог подумать, что не далее как вчера вечером она всадила нож в шею своего супруга. В данный момент от обвинения в предумышленном убийстве ее спасал только муж, который изо всех цеплялся за жизнь в реанимации.

Подняв глаза на шерифа, миссис Хендерсон приветливо улыбнулась.

– Мой муж еще жив? – осведомилась она.

– Да, мэм. Он не сдается, – ответил шериф.

– Это хорошо, – сказала миссис Хендерсон. – Надеюсь, он выкарабкается.

Шериф кивнул. Старушка опять улыбнулась.

– Уж очень хочется еще разок пырнуть его ножом.

С этими словами миссис Хендерсон вернулась к чтению Библии.

По опыту шериф знал, что в праздники люди нередко впадают в крайности. У одних проявляется любовь к ближнему и жертвенность, у других – жажда крови, своей или чужой. Шериф считал, что вспышка преступности – такой же неотъемлемый атрибут Рождества, как Санта-Клаус.

Но здесь было нечто другое.

Устрашающее.

Шериф спускался по лестнице. Он понимал: этот грипп рано или поздно запятнает себя кровью. И совершенно ни к чему Кейт Риз и Кристоферу соприкасаться с этой напастью в больнице. А значит, надо пересмотреть план действий в чрезвычайной ситуации, который он составил при вступлении в должность. Надо как следует подготовиться. К чему? Он и сам точно не знал.

Но что-то подсказывало: готовиться надо к худшему.

Шериф не останавливался. Вниз. В архив. Он поручил миссис Руссо принести ему все материалы по предыдущим эпидемиям гриппа для корректировки плана действий в чрезвычайной ситуации. Понятно, что девятнадцатое шоссе нельзя перекрывать ни при каких условиях. По этой магистрали в город сможет прибыть полиция штата, а горожане смогут выехать. Если же ее перекрыть, Милл-Гроув, считай, превратится в остров. Ведь город – это все равно что человеческий организм. Дороги – это артерии и вены, которые обеспечивают кровоснабжение сердца.

А сердце города Милл-Гроув – Лес Миссии.

Вдруг у шерифа забрезжила мысль: перед началом эпидемии он вел какое-то связанное с этим лесом расследование. Что же он собирался предпринять? Вспомнить удалось не сразу. Инструменты. Точно. Старые инструменты. Он отвез их своему приятелю Карлу. Предполагал, что они как-то связаны с… с… да как же звали того мальчонку? Который приходился кому-то младшим братом… Потеряшка… Как возьмешься вспоминать его имя, рука начинает чесаться с новой силой, пот со лба катится градом. Господи, совсем расклеился. Ну ничего, потом само придет в голову.

Шериф вернулся к плану действий в чрезвычайной ситуации. Постарался сосредоточиться. Сейчас на первом месте – эпидемия гриппа. Нельзя тратить время на «висяки» пятидесятилетней давности, как, например, дело об исчезновении младшего брата Эмброуза Олсона. Да как же его звали? А, вот… Точно. Звали его…

Папочка.

Шериф не заметил, как уснул; его разбудила миссис Руссо. Перед ним лежал план действий в чрезвычайной ситуации. Весь закапанный потом. Шерифу было так плохо, что он даже не сделал попытки сохранить лицо. Дрыхнуть на рабочем месте! Да за такое он отправил бы любого из подчиненных в неоплачиваемый отпуск.

– Вам, наверно, лучше пойти домой, шериф, – сочувственно сказала миссис Руссо.

Он и рад был бы пойти домой, но не мог. Как верный пес, он раньше хозяина чуял приближение бури.

– Благодарю вас, миссис Руссо. Я в полном порядке. За работу, – сказал он.

Сидя бок о бок, они просмотрели сводки о прежних эпидемиях гриппа. Самая жестокая вспышка «испанки», зарегистрированная в 1918 году, оказалась далеко не единственной. В начале девятнадцатого века одно из поселений амишей выкосила такая страшная эпидемия, что уцелевшие члены общины бежали из города и расселились в штате Огайо. Сразу после Войны за независимость были и другие случаи массовых заболеваний гриппом, хотя и не такие серьезные.

Но внимание шерифа привлекла последняя вспышка. Она произошла не зимой, а летом. Состояние заболевших было очень тяжелым, но все выжили. Шериф остановился. Зуд и жар донимали все сильнее, но в этот раз он твердо решил не поддаваться – служба прежде всего. Он прочел все материалы, лежавшие в большом плотном конверте. Сколько-нибудь полезной информации о действиях полицейского управления в чрезвычайной ситуации не обнаружилось. Но кое-что заслуживающее внимания он нашел.